Методика ускоренного изучения иностранных языков :: Глава 3 :: Не насилуйте память, а используйте ее законы

«Труднее всего поверить в очевидное» (наскальная надпись)

«Скажите человеку, что на небе 5374893218835402312 звезды, и он поверит. Но скажите ему, что эта скамейка покрашена, он обязательно потрогает ее пальцем» (из наблюдений психиатра)

Мы бы с удовольствием опустили эту главу. Однако, все так устали от голословных утверждений о превосходных качествах того или иного явления нашей жизни, что теперь на каждый фунт очевидного факта мы непременно требуем жирный дове­сок из «объективной» теории. Именно поэтому, боясь показаться любителям иностранных языков бездоказательными, мы приводим теоретические и эмпирические данные, выявленные советскими и зарубежными психологами в области памяти.

В свое время когнитивная психология разделила человече­скую память на три блока: сенсорный регистр, кратковремен­ную и долговременную память.

Основная функция сенсорного регистра — продлить время действия кратковременного сигнала для его успешной обработ­ки мозгом. Например, укол пальца иглой сохраняется гораздо дольше, чем непосредственное воздействие иглы. Сенсорный регистр способен запоминать очень большие объемы информа­ции, значительно больше, чем человек может проанализиро­вать, то есть этот вид памяти не обладает избирательностью. Поэтому большого интереса для нас он не представляет.

Что надо знать о кратковременной памяти

Для нас гораздо важнее следующий блок — кратковременная память. Именно она принимает на себя те удары, которым ученики и студенты подвергаются на занятиях иностранного языка. Именно ее насилует человек, пытаясь механически за­помнить огромные объемы информации.

В 1954 году Ллойд и Маргарет Петерсоны провели очень простой эксперимент, который, однако, дал удивительные ре­зультаты. Они просили испытуемых запомнить всего 3 буквы, а спустя 18 секунд воспроизвести их. Этот эксперимент кажется совершенное незначительным. А между тем оказалось, что испытуемые не смогли запомнить эти 3 буквы.

В чем дело? Все очень просто: в течение этих 18 секунд испытуемые занимались умственной работой: они должны были в быстром темпе вести «обратный счет тройками». При «обратном счете тройками» испытуемый начинает с произвольно названного трехзначного числа, например 487. Затем он должен вслух назвать числа, получающиеся при вычитании 3 из предыдущего числа, 487, 484, 481, 478 и т. д. Но даже такая, в общем-то, несложная работа помешала им запомнить три буквы. Этот простой эксперимент иллюстрирует главное свойство кратковременной памяти: она имеет очень малую ем­кость (от 2 до 26 единиц, по данным других экспериментов) и очень короткую жизнь (от 20 до 30 секунд). Но в то же время она мало чувствительна к длине единицы. Мы с одинаковой лег­костью можем запоминать 7 букв или 7 слов или даже 7 слово­сочетаний.

Посмотрите на график.

На нем показана скорость забывания материала испытуемыми. Кривая II представляет результаты только что описанного эксперимента. По оси абсцисс отложено время между моментом предъявления этих трех букв и их вос­произведением. (Следует помнить, что в течение всего этого от­резка времени испытуемые занимались «обратным счетом трой­ками»). По оси ординат отложены проценты случаев, когда ис-пытуе мые могли припомнить материал по истечении различно­го времени. Например, если между предъявлением трех соглас­ных и их воспроизведением проходило всего б секунд, только 40% испытуемых могли припомнить все три согласные. Если испытуемых просили запоминать не буквы, а слова, то они давали кривую I. Как видите, она ненамного отличается от кривой II.

Описанные эксперименты приводят нас к мысли, что:

1. Количество информации, запоминаемой за один раз, должно быть строго ограничено. Даже небольшое ее увеличе­ние приводит к частичному или полному забыванию.

2. После процесса усвоения информации обязательно должна быть пауза, в течение которой необходимо максималь­но разгрузить мозг от умственной работы.

3. Необходимо как можно длиннее делать единицу инфор­мации; пословное запоминание — это неэкономное использо­вание нашей памяти.

Существует не менее десятка теорий, которые объясняют положительное влияние паузы на запоминание информации. Наиболее удачное, на наш взгляд, обоснование Мюллера и Пильцекера (1900 год) заключается в том, что во время паузы происходит неосознанное повторение материала. Если период повторения больше 20—30 секунд, то есть информации слиш­ком много, то через некоторое время часть ее стирается. Имен­но наличие такого процесса как неосознанное повторение значительно увеличивает время жизни информации в кратко­временной памяти (до 24—30 часов). Именно этот процесс и мешает осознать чрезвычайно маленькую мощность этого вида памяти, в результате чего мы безжалостно нагружаем ее сверх меры.

Запомните! Неосознанное повторение возникает только в том случае, если мозг не нагружается больше никакой информации.

Этот процесс нарушается даже в том случае, если вы продол­жаете повторять только что выученные слова с якобы благород­ной целью еще сильнее укрепить их в своей памяти. Никакого дальнейшего закрепления не происходит, так как вы не способ­ны при всем вашем желании осознанно повторять в течение не­которого времени 10—15 слов за 20 секунд — время существо­вания кратковременной памяти. Своим повторением вы преры­ваете естественный цикл запоминания. Чем больше вы повторя­ете, тем больше усилий вынуждены будете прикладывать для запоминания.

Возникает вполне закономерный вопрос, каковы границы паузы, в течение которой нежелательно восприятие какой-либо информации с последующей ее переработкой. При этом, мы повторяем, нежелательно воспринимать даже выученные слова!
В 1913 году Пьерон ответил на этот вопрос. Он предлагал испытуемым заучивать ряд из 18 бессмысленных слогов (чтобы исключить влияние пошлого опыта). Затем он исследовал, сколько раз испытуемые должны были повторять тот же ряд через различные промежутки времени с тем, чтобы восстано­вить в своей кратковременной памяти забытые слоги. Приве­дем его данные в следующей таблице:

	Длительность паузы
	30 с	1 мин	2 мин	5 мин	10 мин	20 мин	24 ч	48 ч
Количество повторений, необходимых для повторного заучивания слов	14	8	7	5	4	4	4	8

Как видим, если начать повторять ряд слогов через 30 се­кунд после первого запоминания, то приходиться 14 раз! об­ращаться к его содержанию, прежде чем он вновь запом­нится. Но если повторения возобновить лишь спустя 10 минут, в течение которых мы не будем получать какой-либо инфор­мации, то их число составит всего 4 (следует учесть, что эти цифры относятся к бессмысленному материалу; при заучива­нии слов, имеющих значение, абсолютное число их повторений меньше, но пропорции примерно сохраняются).

В отрезке времени от 10 минут до 24 часов процессы стабилизируются и информация в кратковременной памяти пере­стает зависеть от внешних факторов. Следовательно, в этот пе­риод возможно как получение новой информации, так и повто­рение старой. Через 24 часа число необходимых повторений начинает возрастать и достигает 8 через 48 часов. Это значит, что мнемические процессы начинают терять свою энергию. Поэтому через каждые 24 часа необходимо повторение ранее выученных слов (что, впрочем, известно и без опытов).

Сделаем краткие выводы:

1. После запоминания очередной порции слов необходимо сделать паузу не менее 10 минут, в течение которой ваши мысли не будут отвлечены серьезной умственной работой.

2. Спустя 10 минут слова можно повторять снова, а спустя 24 часа слова необходимо повторить обязательно. В противном случае вам придется приложить в два раза больше усилий, чтобы запомнить их вновь.

Мы, конечно, понимаем, что все написанное здесь и далее известно большинству читателей. Но к нашему огромному сожалению, подобные знания нисколько не мешают препода­вателям иностранных языков школ и вузов. Они действуют по принципу, к которому обязывает наша система обучения: пусть плохо, но по программе. В результате мы выходим из учебных заведений «запрограммированными» до кончиков волос и, если иностранные языки еще не вызывают у нас нервных припадков, мы начинаем их учить самостоятельно теми же ме­тодами, которые переняли от старших «товарищей», Поэтому у нас большая просьба; обязательно дочитайте эту главу до конца, чтобы в дальнейшем наша технология не показалась вам абсурдом.

Опыты Пьерона показывают, сколько времени мы должны отдыхать, то есть с какой периодичностью повторять слова. Но они абсолютно ничего не говорят нам, сколько должно быть таких повторений, которые бы позволили нам перевести слова из кратковременной в долговременную память. Опыты Йоста в 1987 году показывают, что при механическом заучива­нии количество таких повторений достигает 20—30 раз. В на­шем случае количество повторений, распределенных особым образом, для среднего человека составляет 4 раза.

Теперь давайте разберем еще один феномен кратковременной памяти, прекрасно понимаемый и знаемый всеми, но тем не менее игнорируемый большинством с азиатским упорством. Все отлично знают, что чем больше элементы запоминае­мого материала похожи друг на друга, тем больше усилий надо приложить для их запоминания, чем однороднее элементы, тем труднее они усваиваются. Так почему же мы все поголовно составляем списки слов, пусть разных по значению, но одно­родных по форме, и учим, учим!!

Что вам приходит в голову в первую очередь, когда вы вспоминаете перевод какого-нибудь слова, записанного в списке? Естественно, месторасположение этого слова на листе бумаги. Не надо этим гордиться, это ни­сколько не говорит о положительных особенностях вашей памяти. Просто у нее нет возможности «зацепиться» за что-либо более существенное, более характерное для данного слова. Список слов слишком однороден. Отсюда следует гло­бальный, как и все предыдущее, вывод: Каждое слово обязательно должно иметь яркую отличительную совокупность меток. Надо лишить однообразия все слова списка и тогда они начнут запоминаться непроизвольно, без нашего участия. Как добиться этого? Мы не утверждаем, что смогли достичь в нашем методе идеала, но приблизиться к этому требованию нам, пожалуй, удалось.

Что надо знать о долговременной памяти

Теперь перейдем к долговременной памяти. Несмотря на то, что явление памяти изучается во всех советских и буржу­азных направлениях психологии (психология деятельности, когнитивная психология, бихевиоризм, гештальттеория и т. д. и т. п.), пока не предложено правдоподобного объяснения пере­ходу информации из кратковременной памяти в долговремен­ную. Еще хуже дела с познанием этого механизма обстоят в среде любителей иностранных языков, так как большая часть из них знакомы только с одним из факторов такого перехода — с периодическим неустанным повторением. Хотя мы уверены, что вы лично не принадлежите к этому большинству, мы, тем не менее, рискнем еще немного задержать ваше внимание на неко­торых феноменах долговременной памяти.

1. В 1973 году Стэндинг опубликовал результаты своих, в общем-то, несложных опытов. Испытуемым показывали 11000 слайдов, через месяц предъявляли их смешанными с другими и просили опознать. Испытуемые вспомнили слайды и дали верные ответы в 73% случаев! Это говорит о том, что изобра­жения слайдов с первого предъявления проникли в долго­временную память. Следовательно, при запоминании слов надо использовать не только повторение, но и яркие красочные интересные сюжетные картинки, которые лучше всего вырезать из журнала «Крокодил». (Мы опять же понимаем, что такой вывод не является ни для кого открытием. Но если мы встретили хотя бы одного человека, который сознательно использовал этот принцип при изучении языка, мы не рискнули бы писать о нем в методике. Но если все же такой человек найдется, авторы согласны бесплатно вы­слать ему, помимо первого оплаченного, еще 3 экземпляра методики).

2. Наверное, все мы, любители языков, неустанно ищем такой метод, при котором слова запоминались бы сами собой. Один из авторов, в свое время испытывая огромное влияние такой иллюзорной мечты, развесил у себя в кабинете около 10 листов бумаги с крупно написанными словами в надежде, что они постоянно будут попадать в поле зрения и (ведь дол­бит же капля камень) непроизвольно запоминаться. Хотя идея оказалась безнадежно неперспективной, естественное же­лание облегчить себе жизнь при изучении языка осталось.

Итак, нельзя ли придать процессу запоминания долю непроиз­вольности и, следовательно, облегчить и ускорить его? Попы­тайтесь вспомнить, если у вас есть опыт самостоятельного изу­чения языка, случаи, когда некоторые слова запоминались без всякого усилия с вашей стороны. Проводили ли вы ана­лиз этих ситуаций? Ведь если бы удалось выделить нечто об­щее присущее им, мы могли бы очень эффективно управлять процессами запоминания, или, по крайней мере, не совершать ошибок, подобных описанной выше.

Непроизвольное запоминание означает, что существует некая сила, которая заставляет наш мозг работать независи­мо от нашего желания. Что порождает эту силу? Можно ли создать ее искусственно? Ответ на эти вопросы нашли совет­ские психологи Смирнов А. А. и Зинченко П. И.

В 1945 году Смирнов провел очень простое исследование. Он попросил нескольких испытуемых через 2 часа после начала рабочего дня припомнить свой путь от дома до работы. При­ведем в качестве примера одно такое описание.

«Помню прежде всего момент выхода из метро. Что именно? Как думал о том, что надо выйти из вагона так, чтобы занять скорее нужную позицию и идти скорее, так как запаздывал. Ехал, помню, в последнем вагоне. Поэтому никуда выскочить не удалось. Пришлось войти в толпу. Раньше публика, выходя, шла по всей ширине перрона. Сейчас для обеспечения прохода входящих были поставлены люди, поворачивавшие публику от края перрона. Дальнейший путь выпадает. Абсолютно ничего не помню. Есть только смутное воспоминание от старого. Шел до ворот университета. Ничего не заметил. О чем думал, не помню. Когда вошел в ворота, заметил: кто-то спешит. кто именно: мужчина или женщина, не помню. Больше ничего не помню».

Что характерно для этого рассказа и подобных ему?

Прежде всего воспоминания испытуемого в значительно большей степени относятся к тому, что он делал, нежели к тому, что думал. Даже в тех случаях, когда мысли вспоми­наются, они связаны все же с действиями испытуемого. Но испытуемые совершают много действий. С какими же из них связано непроизвольное запоминание? С теми, которые способ­ствуют или препятствуют достижению стоящей перед испытуе­мым цели. В 1945 году у всех была одна самая важная цель — вовремя придти на работу, поэтому непроизвольно запомина­лось только то, что влияло на скорость продвижения по улице.

Казалось бы, этот чрезвычайно простой вывод должен сам по себе ложиться в основу изучения иностранного языка! Но этого не происходит. Какую цель на занятиях перед нами ставил преподаватель? Запомнить слово. Но это цель! Как же слово в таком случае будет непроизвольно запоминаться, если само запоминание и является целью?! Чем больше мы сосредотачиваем свои усилия на запоминании слов, тем меньше непроизвольности, больше волевых усилий, больше насилия над нашей памятью мы совершаем.

Запоминание слов не должно быть целью в изучении иностранного языка. Запоминание должно быть только действием, ведущим к достижению какой-либо цели.

Возникают сразу два вопроса. 1. Какова должна быть эта цель? 2. С чем должны проводиться действия?

На первый вопрос мы ответим в главе о технологии запо­минания. На второй вопрос дали ответ опыты советского психолога Зинченко П. И. В его экспериментах, отличающихся как и все другие кажущейся простотой, испытуемых разбили на две группы. Первой из них дали картинки с изображением различных предметов и попросили провести классификацию по первым буквам их названий (например, собрать все вместе картинки на букву А, потом Б и т. д.). Вторая группа получила те же самые картинки, но проклассифицировала их по значе­нию изображенных предметов (например, собрала вместе сна­чала картинки с мебелью, потом с животными и т. д.). После эксперимента обе группы должны были вспомнить картинки, с которыми они работали. Как вы уже догадались, вторая группа продемонстрировала более высокие результаты. Это произошло потому, что в первом случае значение картинки, несмотря на то, что оно понималось и пропускалось испытуе­мыми через сознание (ведь они должны были выделить первую букву), не было включено непосредственно в цель — в класси­фикацию. Во втором случае испытуемые также четко осозна­вали и звуковой состав названия и значение картинки, но в цель непосредственно было включено только значение. Это приводит нас к мысли, что в цель должны непосредственно включаться и значение слова и его звучание.

Чтобы достичь цели, которую мы сформулируем чуть позже, нужно обязательно манипулировать и значением и произноше­нием. Это приведет к тому, что иностранное слово будет за­поминаться с большой долей непроизвольности. К сожалению, в школе и вузе этот принцип нарушается как правила уличного движения — всеми и повсеместно. Изу­чение языка превращается в мучительную целенаправленную зубрежку.

3. Всем, кто сталкивался с психологией, знакомо понятие установки (не надо путать с партийными установками). Под этим термином понимается готовность человека действовать вполне определенным образом. Например, у десятиклассников появляется установка на продолжение учебы или установка на работу; у вас есть очень сильная установка на иностранный язык и т. д.

Установки облегчают нам жизнь. Благодаря им большую часть действий мы совершаем автоматически и не тратим времени на размышления. Например, утром мы приняли решение умыться: включается соответствующая установка, выработанная в течение нашей жизни, и все действия начинают выполняться автоматически (мы их мало сознаем). Как только умывание закончено, установка выключается и вы принимаете новое решение — позавтракать. Включается другая установка и действия вновь выполняются автоматически (при условии, что в холодильнике есть все необходимое для свершения этого акта).
Если бы у вас была установка на утреннюю гимнастику, то последняя не вызвала бы у вас мрачного настроения еще с вечера, а выполнялась бы автоматически, как умывание.

Как создаются установки? К сожалению, ответ на этот воп­рос, как и мыло в магазине,— неизвестно когда появится. Поэтому подробных объяснений, несмотря на толстые фолиан­ты, написанные психологами, мы дать не можем. Но чтобы как-то смягчить создавшуюся ситуацию, опишем эксперимент, который позволит нам осознать очень полезное для изучения иностранного языка явление. Испытуемых, как и в предыдущем опыте, разбили на две группы. Им прочитали один и тот же текст, но в первой группе сказали, что проверят его знание на следующий день, а другой группе сказали, что сделают то же самое через неделю. На самом деле проверку знания текста провели только через две недели в обеих группах. Испытуемые второй группы показали более высокие результаты. В этом опыте мы можем отчетливо увидеть действие и влияние установки, созданной у испытуе­мых экспериментальной ситуацией.

Следовательно, садясь за изучение очередной порции слов, постарайтесь убедить себя и искреннее поверить, что язык вы учите, чтобы помнить всю жизнь.

Команда «Я запоминаю эти слова надолго», отданная себе перед началом занятий, может показаться несущественной даже после описания эксперимента с установкой. Мы вполне допуска­ем это и не настаиваем на том, что она обеспечит вам 100% успеха. Но нам хотелось бы напомнить вам, что раньше функ­цию настройки на какое-либо занятие (в том числе и на школь­ные уроки) выполняла молитва. Воины молились перед боем вовсе не потому, что их обязывала к этому господствующая иде­ология. Молитва настраивала их на подвиг. «Отче наш», прочи­танная перед обедом или уроком, успокаивала, отодвигала все заботы, способствовала лучшему усвоению пищи и знаний Чи­тать такую настраивающую «молитву» перед изучением десятка-другого слов, может быть, и не следовало бы. Но когда речь идет о тысячах, то мелочь превращается в существенный фак­тор. Если создание соответствующей установки позволит вам на каждые десять слов запоминать хотя бы еще одно, то на каж­дой тысяче вы получите «прибыль» в 100 слов. Не надо упус­кать выгоду.

4. Нам предстоит ознакомиться еще с одним, довольно известным фактом, и тогда уже больше ничто не будет препятствовать нам узнать, каким образом и в каком методе можно одновременно учесть все вышеприведенные требования и наблюдения.
Этот последний факт заключается в том, что наш мозг не способен воспринимать статику. Попробуйте внимательно смот­реть на какой-нибудь объект, не двигая глаз и головы. Эта прос­тая задача станет невыполнимой спустя 2—3 минуты — объект начнет «растворяться», уйдет из поля вашего зрения, вы пере­станете его видеть. То же самое произойдет с однообразным звуком (например шум леса, шум машин и т. д.). Но если мы не можем воспринимать нединамичные явления, то что же гово­рить о нашей памяти, которая связана с внешним миром через восприятие и ощущения! Из нашей памяти моментально стира­ется все, что не способно совершать движение или не связано С движением ассоциативно. Для доказательства данного факта у нас, конечно же, есть в запасе результаты очень несложного эксперимента. Испытуемым на киноэкране показывали лиц дру­гой национальности, снятых анфас (как известно, без соответ­ствующей привычки представители другой нации сначала кажутся все на одно лицо). Если изображение было ди­намичным, то есть человек улыбался, хмурился, двигал глазами, шмыгал носом и т. д., то впоследствии его фотография легко узнавалась испытуемыми среди других. Если же лицо человека было неподвижным, то количество верных ответов резко падало. Это говорит о том, что статичный, неподвижный образ очень быстро «выветривается» из памяти. Из этого мы делаем послед­нее, но не менее важное, чем все предыдущие, заключение: все образы, используемые для запоминания иностранных слов, должны быть динамичными! Во всем должно присутствовать движение.

На этом мы заканчиваем главу об особенностях нашей памяти. Мы вполне сознаем, что модель памяти, состоящая из трех описанных систем, не является лучшей и единственно возможной (мы могли бы отталкиваться от модели уровней, от знаковой теории памяти Л. С. Выготского и др.), но по срав­нению с другими она является наиболее разработанной и «технологичной».
Теперь мы бы хотели выразить всем благодарность за долго­терпение (конечно, если вы читаете эти строки) и перейти к изложению технологии изучения иностранного языка, которая позволит вам учить по 20—30 (а при большом желании и го­раздо больше) слов в час. Правда, это не означает, что за сутки вы выучите 480—600 слов. Если вы помните, большую роль при изучении языка играют перерывы. Поэтому в течение дня целесообразно учить (конечно, при наличии большого свободного времени) не более 100 слов. Кроме этого мы не рекомендуем сразу же резко переключаться на этот метод. Сначала попробуйте учить язык привычным для вас методом, частично используя наш как вспомогательный при запомина­нии особо трудных слов. Такой плавный переход позволит вам лучше осознать достоинства и недостатки метода, более ус­пешно адаптировать технологию для себя.