The Darling

Текст The Darling с переводом.

The Darling
Душечка

She now had her own opinions, and at supper discussed with Sasha’s parents, saying how difficult the studies had become for the children at the school. But after all, she felt a classical education was better than a commercial course, because when you graduated from school then the road was open to you for any career at all. If you chose to, you could become a doctor, or, if you wanted to, you could become an engineer.		Теперь у нее были собственные мнения, а за ужином она говорила с родителями Саши, заявляя о том, какой трудной стала учеба у детей в школе. Но, в конце концов, она считала, что классическое образование было лучше коммерческого, потому что вы заканчиваете школу и вам открывается дорога для любой карьеры вообще. Если бы вы захотели, то могли бы стать врачом, или, если бы захотели, могли бы стать инженером.
Sasha started at the school. His mother left on a visit to her sister in Kharkov and never came back. As his father was away every day inspecting cattle and was sometimes gone for up to three whole days at a time, it seemed to Olenka that Sasha was completely abandoned, was treated as if he were quite superfluous, and must be dying of hunger. So she transferred him into her part of the house and fixed up a little room for him there.		Саша начал учиться в школе. Его мать уехала навестить свою сестру в Харьков и никогда больше не возвращалась. Поскольку его отец каждый день отсутствовал, инспектируя крупный рогатый и иногда уезжал на три целых дня сразу, Оленьке казалось, что Саша был совершенно покинут и что с ним обращаются, как будто он был совершенно лишним и должен умереть от голода. Поэтому она перевезла его в свою часть дома и обустроила для него небольшое пространство.
Every morning Olenka would come into his room and find him sound asleep with his hand tucked under his cheek, so quiet that he seemed not to be breathing. “What a shame to have to wake him,” she thought.		Каждое утро Оленька заходила к нему в комнату и находила его крепко спящим с рукой, подложенной под щеку, таким спокойным, что, казалось, он не дышал. “Как же жаль, что нужно будить его”, – думала она.
“Sashenka,’ she said sorrowfully, “get up. darling. It’s time to go to school.”		“Сашенька”, сказала она с сожалением, “вставай, душечка. Пора идти в школу”.
He got up, dressed, said his prayers, then sat down to breakfast. He drank three glasses of tea, ate two large cracknels and half a buttered roll. The sleep was not yet out of him, so he was a little cross.		Он встал, оделся, помолился и потом сел за завтрак. Он выпил три стакана чая, съел пару больших лепешек и половину рулета с маслом. Сон еще не совсем выветрился из него, так что он был немного сердит.
“You don’t know your fables as you should. Sashenka.” said Olenka, looking at him as though he were departing on a long journey. “What a lot of trouble you are You must try hard and learn, dear, and mind your teachers.”		“Ты же не знаешь своих басен так, как надо, Сашенька”, – сказала Оленька, смотря на него так, как будто они расставались перед долгой поездкой. “Какой же ты проблемный. Ты должен усердно стараться и учить, дорогой, и слушаться своих учителей”.
“Ох, пожалуйста, оставь меня одного”, сказал Саша.		“Ох, пожалуйста, оставь меня одного”, сказал Саша.
Then he went down the street to the school, a little fellow wearing a large cap and carrying a satchel on his back. Olenka followed him noiselessly.		Потом он пошел вниз по улице в школу, маленький мальчик с надетой большой шапкой и несущий ранец на спине. Оленька бесшумно следовала за ним.
“Sashenka,” she called.		“Сашенька”, – позвала она.
He looked round and she shoved a date or a caramel into his hand. When he reached the street of the school, he turned around ashamed of being followed by a tall, stout woman and said, “You had better go home, aunt. I can go the rest of the way myself.”		Он оглянулся, и она сунула ему в руку финик или карамель. Когда он добрался до школьной улицы, он обернулся, стыдясь того, что за ним следовала высокая, полная женщина, и сказал: “Тебе лучше пойти домой. Остальную часть пути я могу пройти сам”.
She stopped and stared at him until he had disappeared through the school entrance. Oh, how she loved him! Not one of her other ties had been so deep. Never before had she given herself so completely and so cheerfully as now. Her maternal instincts were all aroused for this boy, who was not hers, for the dimples in his cheeks and for his big cap, she would have given her life and given it with tears of joy. Why? Ah, indeed, why?		Она остановилась и пристально смотрела на него, пока он не исчез в школьном проходе. О, как она любила его! Никакая другая ее привязанность не была настолько глубокой! Никогда ранее она не отдавала себя настолько полно и радостно, как сейчас. Ее материнские инстинкты были обострены для этого мальчика, который был не ее; ради ямочек на его щеках и ради его большой шапки она отдала бы жизнь и сделала бы это со слезами и радостью. Почему? Ах, на самом же деле почему?
When she had seen Sasha off to school, she returned home quietly, content, peaceful and overflowing with love. Her face, which had grown younger in the last six months, smiled and beamed. People who met her were pleased as they looked at her.		Когда она проводила Сашу в школу, она тихо вернулась домой, довольная, умиротворенная и преисполненная любви. Ее лицо, которое омолодилось за последние шесть месяцев, улыбалось и лучилось. Люди, которые встречали ее, радовались, когда смотрели на нее.
“How are you, Olga Semyonovna, darling? How are you getting on, darling?”		“Как вы, Ольга Семеновна, душечка? Как у вас дела, душечка?”
“The school courses are very difficult nowadays,” she told people at the market. “It’s no joke. Yesterday the first class had a fable to learn by heart, a Latin translation, and a problem. How is a little fellow to do all that?”		“Учебные предметы в школе стали трудными в теперешнее время”, говорила она людям на рынке. “Это не шутка. Вчера первому классу надо было выучить басню наизусть, перевод с латыни, и решить задачу. Как же малышу все это сделать?”
And she spoke of the teacher and the lessons and the textbooks, repeating exactly what Sasha said about them.		И она говорила об учителе и об уроках, и об учебниках, повторяя ровно то, что о них говорил Саша.
At three o’clock they had dinner. In the evening they did his homework together, both crying at how difficult it was. When she put him to bed, she stayed a long time making the sign of the cross over him, muttering a prayer. And when she lay in bed, she dreamed of the far-away, misty future when Sasha would finish his studies and become a doctor or an engineer, have a large house of his own, with horses and a carriage, marry and have children. She would fall asleep still thinking of the same things, and tears would roll down her cheeks from her closed eyes. And the black cat would lie at her side purring Mrr, mrr, mrr.		В три часа у них был обед. Вечером они вместе делали свое домашнее задание и оба плакали над тем, каким трудным оно было. Когда она укладывала его спать, то долго стояла, совершая над ним крестное знамение и бормоча молитву. А когда она ложилась в кровать, то мечтала об отдаленном, туманном будущем, когда Саша закончит свое обучение и станет доктором или инженером, у него будет собственный большой дом с лошадьми и повозкой, женится и заимеет детей. Она засыпала, все еще думая об одних и тех же вещах, и по щекам катились слезы из закрытых глаз.