Текст Great Expectations

Текст Great Expectations с переводом.

Great Expectations
Большие надежды

“Hold your noise!” cried a terrible voice, as a man jumped out from among the graves at the side of the church porch. “Keep still, you little devil, or I’ll cut your throat!”		«Хватит шуметь!» раздался ужасный голос, когда какой-то человек выскочил из-за могил со стороны церковной паперти. «Веди себя тихо, ты, маленький чертенок, или я перережу тебе горло!»
A fearful man, all in coarse grey, with a great iron on his leg. A man with no hat, and with broken shoes, and with an old rag tied round his head. A man who had been soaked in water, and smothered in mud, and lamed by stones, and cut by flints, and stung by nettles, and torn by briars; who limped, and shivered, and glared and growled; and whose teeth chattered in his head as he seized me by the chin.		Страшный человек был весь в грубой серой одежде и большими металлическими кандалами на ноге. Мужчина был без головного убора (дословно: без шляпы), с порванными башмаками и со старой тряпкой, повязанной вокруг шеи. Это был мужчина, промокший от воды, замазанный грязью, и израненный камнями и порезанный мелкой галькой, исжаленный крапивой и изорванный колючим шиповником; он хромал, дрожал, яростно смотрел и рычал; и его зубы клацнули у него в голове, когда он ухватил меня за подбородок.
“Oh! Don’t cut my throat, sir,” I pleaded in terror. “Please don’t do it, sir.”		«О! Сэр, не режьте мне горло», в ужасе взмолился я. «Пожалуйста, не делайте этого, сэр».
“Tell us your name!”, said the man. “Quick!”		«Скажи свое имя!», приказал мужчина. «Быстро!»
“Pip, sir.”		«Пип, сэр».
“Once more”, said the man, staring at me. “Speak up!”		«Еще раз», сказал мужчина, глазея на меня. «Говори громче!»
“Pip. Pip, sir.”		«Пип. Пип, сэр».
“Show us where you live”, said the man. “Pint out the place!”		«Покажи, где ты живешь», произнес мужчина. «Укажи на место!»
I pointed to where our village lay, on the flat in-shore among the alder-trees and pollards, a mile or more from the church. The man, after looking at me for a moment, turned me upside down, and emptied my pockets. There was nothing in them but a piece of bread. When the church came to itself — for he was so sudden and strong that he made it go head over heels before me, and I saw the steeple under my feet — when the church came to itself, I say, I was seated on a high tombstone, trembling, while he ate the bread ravenously.		Я указала туда, где находилась наша деревня, на плоскую прибрежную равнину среди ольхи и подрезанных деревьев, находящуюся за одну или более мили от церкви. Человек, посмотрев на меня какое-то мгновение, перевернул меня вверх тормашками, и опустошил мои карманы. В них ничего не было, кроме куска хлеба. Когда церковь у меня перед глазами повернулась на место — ибо он был настолько резок и силен, что заставил ее перевернуться перед моими глазами, и я увидел ее шпиль под моими ногами — когда церковь встала на место, меня посадили на какую-то высокую могильную плиту, трепещущего, в то время как он ненасытно ел мой хлеб.
“You young dog!’ said the man, licking his lips, “what fat cheeks you ha’ got.”		«Ты, щенок!» — произнес мужчина, облизывая губы. «Какие у тебя жирные щечки!»
I believe they were fat, though I was at that time small for my years, and not strong.		Я считал, что они (действительно) были жирными, хотя для своих лет я был маленький и несильный.
“I could eat ’em,” said the man, with a threatening shake of his head, “and I’ve half a mind to!”		«Я бы мог их съесть», сказал человек, угрожающе потрясая головой, «и я уже наполовину готов это сделать!»
I earnestly expressed my hope that he wouldn’t, and held tighter to the tombstone on which he had put me; partly, to keep myself upon it; partly, to keep myself from crying.		Я искренне выразил надежду на то, чтобы он этого не делал, и плотнее прижался к могильной плите, на который он посадил меня; отчасти, чтобы удержаться на ней, и отчасти, чтобы удержаться от плача.
“Now lookee here!” said the man. “Where’s your mother?” “There, sir!”, said I.		«Теперь слушай сюда!» — приказал человек. «Где твоя мать?» «Там, сэр!» — ответил я.
He jumped, made a short run, and stopped and looked over his shoulder.		Он подпрыгнул, быстро пробежался, остановился и посмотрел через плечо.
“There, sir!”, I timidly explained. “Also Georgiana. That’s my mother.”		«Там, сэр!» — я объяснил робко. «Тоже Джорджиана. Вон моя мама».
“Oh!” said he, aiming back. “And is that your father alongside your mother?”		«О!», сказал он, возвращаясь обратно. «А это рядом с матерью твой отец?»
“Yes, sir,” said I; “him too; late of this parish.”		«Да, сэр», — сказал я. «недавний прихожанин той церкви».
“Ha!” he muttered then, considering. “Who d’ye live with — supposin’ I kindly let you live, which I han’t made up my mind about?”		«Ха!» — пробормотал он в размышлениях. «С кем же ты живешь? Может, я тебя и отпущу по добру по здорову, но я этого еще не решил».
“My sister, sir — Mrs Joe Gargery — wife of Joe Gargery, the blacksmith, sir.”		«С моей сестрой, сэр, миссис Джо Гаджери, женой Джо Гаджери, кузнеца».
“Blacksmith, eh?”, said he. And looked down at his leg.		«Кузнеца, ээ..?» произнес он. И посмотрел на свою ногу.
After darkly looking at his leg and me several times, he came closer to my tombstone, took me by both arms, and tilted me back as far as he could hold me; so that his eyes looked most powerfully down into mine, and mine looked most helplessly up into his. “Now lookee here,” he said, “the question being whether I let you live. You know what a file is?”		Несколько раз смутно посмотрев на свою ногу и на меня, он приблизился к моей могильной плите, взял меня обеими руками, отклонил назад, как только мог, и так, что его глаза напряженно смотрели сверху вниз в мои глаза, а мои глаза самым беспомощным образом смотрели в его. «Послушай-ка», сказал он, — «вопрос в том, отпущу ли я тебя живым. Ты знаешь, что такое напильник?»
“Yes, sir.”		«Да, сэр».
“And you know what wittles is?”		«А ты знаешь, что такое жратва?»
“Yes, sir.”		«Да, сэр».
After each question he tilted me over a little more, so as to give me a greater sense of helplessness and danger.		С каждым вопросом он наклонял меня еще немного больше, чтобы дать еще лучше почувствовать свою беспомощность и опасность.
“You get me a file.” He tilted me again. “And you get me wittles.” He tilted me again. “You bring ’em both to me.” He tilted me again.		«Ты принесешь мне напильник». Он снова наклонил меня. «И ты принесешь мне еды». Он снова наклонил меня. «Ты принесешь мне обе вещи». Он снова наклонил меня.
“Or I’ll have your heart and liver out.” He tilted me again.		«Иначе я вырву твое сердце и печень». Он снова наклонил меня.